Надежда среди руин

Бойцы-добровольцы интернациональной бригады «Дикая Дивизия Донбасса» организовали эвакуацию мирных жителей из охваченного войной Часов Яра

Часов Яр. Артемовск. Эти названия уже давно перестали быть просто точками на карте. Это места, где каждый камень, каждый подвал, каждый разрушенный дом кричат о пережитом. Здесь нет тыла. Каждый день — борьба за жизнь, за клочок родной земли, за тех, кто остался.

Дорога в Артемовск — это маршрут из точки А в точку Б, где каждый километр — испытание на прочность. По мере приближения к городу-призраку все тревожнее. В более-менее безопасном месте надеваем бронежилеты и каски. Звонок на передовую: «Парни, как небо?». Каждый день технология взвода радиоэлектронной борьбы по выявлению вражеских дронов спасает десятки жизней добровольцев. Боец отслеживает частоты дронов-камикадзе, перехватывает картинку и заранее информирует по рации куда летит вражеский БПЛА. У защитников есть считанные секунды, чтобы занять укрытие.

Доброволец интернациональной бригады «Дикая Дивизия Донбасса» с позывным Док — старший группы — дает последние инструкции: «Все знают, как действовать? Аптечки на месте? Только услышали «Булат» (детектор дронов – прим. ред.) или жужжание, сразу из машины врассыпную!».

После команды с передовой «можно ехать, небо чистое», на полной скорости летим на УАЗе в Артемовск лавируя между воронок. Нас бросает из стороны в сторону, спина под бронежилетом требует объяснений и немедленного возвращения в теплую постель. Внутри все сопротивляется обстоятельствам. Музыка больше не звучит, разговоры утихли. Каждый из нас смотрит в твердь, изрешеченную серебряной россыпью звезд. Некогда завораживающее до мурашек наблюдение созвездий Большой и Малой Медведиц, теперь наводит на подозрение: не огни ли это смертоносного дрона? Летят мысли: как скоро будем смотреть в небо как прежде? Без страха. С восхищением…

Окна приоткрыты. Успеть бы услышать мерзкое жужжание винтов! Машина снаряжена средствами радиоэлектронной борьбы. Но это не гарантия безопасности. У противника есть беспилотники, которые летают на оптоволокне. РЭБ им не страшен. Боец с позывным Тень держит в руках охотничье ружье — на случай, если дрон все-таки прорвется. В шутку добровольцы называют ружья «последний шанс». Это оружие требует решительности от владельца, умения метко стрелять и не пасовать. Сегодня охотники на фронте — на вес золота. Ружье требует дополнительных знаний и навыков, которые не приобрести за пару занятий. Боец, который берет его в руки, автоматически взваливает на себя ответственность за всю группу. От него в самый опасный момент приближения дрона на 100 метров, а то и ближе, зависят жизни бойцов. Каждый патрон отличается по тактико-техническим характеристикам. Эти тонкости должны быть в крови, на уровне рефлексов, чтобы не подвести.

Небо здесь несет угрозу. Каждая поездка — игра со смертью. По мере приближения замечаю столбы, между ними натянута сетка против дронов. Практически по всему маршруту. Тот, кто это сделал — гений! Психологически легче, чувствуешь себя защищенным.

По дороге десятки сожженных машин. Кому-то не повезло. К этому пейзажу привыкнуть невозможно. В попытке отвлечься от тревоги, которая сжирает тебя изнутри, думаешь: а кто мог жить в этом разрушенном доме? А где они сейчас? А что будет после, когда освободим Часов Яр? Какие цветы будут здесь цвести? Как будет выглядеть город? Водитель снижает скорость, заезжаем в укрытие. Сегодня эту битву мы выиграли. Добрались без происшествий. На позиции нас встречают медики и бойцы, которые ждут ротации. В ящике у буржуйки четверо котят мирно сопят в объятиях фронтовой кошки-матери.

— Они не так давно открыли глаза, скоро начнут сами есть и будем искать хозяев. Двоих уже пристроила, — рассказывает медик Марина с позывным Чайка.

Это крайняя точка, куда может подъехать машина. Дальше — пешком десятки километров. Бойцы перед выходом греют руки у буржуйки. В ней мирно потрескивает парафин четырех окопных свечей. Их ящиками шлют небезразличные россияне, стремящиеся хоть как-то помочь фронту. Доброволец с позывным Зеленоград достает очередную, поджигает и ставит в печь:

— Хватает часов на 6. Можно и еду разогреть. Вещь!

Здесь как нигде ощущается поддержка тыла. Распаковываю свой видавший виды спальный мешок. Зеленоград достает наволочку в ромашку и такой же пододеяльник. «Прислали люди». Невиданная здесь роскошь! Под канонаду орудий спать на чистом свежем постельном, которое шили заботливые руки чьей-то матери — бесценно. Трогает до слез.

Бойцы дальше не пускают — опасно. Сами готовятся к выходу. Им предстоит долгий путь с полными рюкзаками необходимого на позициях. Боеприпасы, вода, еда, медикаменты. Дикая Дивизия Донбасса и смежные подразделения продолжают штурмовые действия в Часов Яре. На передовой бои идут за каждый дом, за каждый этаж. Враг постоянно пытается контратаковать.

— Обстановка сложная. Связисты обеспечивают связью и управлением, операторы БПЛА выявляют и поражают цели. Тяжело. Противник держится как может. Бахмутское направление в плане «птиц» всегда было элитным. ВСУ здесь применяют передовые технологии. Это самая большая проблема для наступления, — рассказал командир взвода БПЛА с позывным Зумер.

Часов Яр. Город уничтожен. Он представляет собой пустыню с остатками стен. Укрыться практически негде. Такие реалии. По мере освобождения города бойцы находят в подвалах мирных жителей.

— Мы всегда знали, что мирные жители там есть. Это происходит на любом участке фронта. И в Марьинке, и в Авдеевке мы это видели. Мы не стреляем в случайные стороны, работаем по противнику. Мы видим, где враг, — подытожил Зумер.

На днях из полуразрушенного подвала средь бела дня к добровольцам Дикой Дивизии Донбасса и отряда «Русь» вышла женщина. Пожилая, еле держащаяся на ногах. «Помогите, — просто сказала она. — Я больше не могу». Решение об эвакуации приняли молниеносно. Под гул дронов, под вой «Булата», под канонаду артиллерийских орудий. Ее вынесли на носилках аккуратно и быстро. Идти она не могла. Совсем обессилела. Бойцы, не раздумывая, готовы были рискнуть собой ради нее.

В первые минуты эвакуации противник обнаружил группу. Стал стрелять кассетными боеприпасами. Добровольцы от точки к точке между блиндажами то занимали укрытие, то бежали с носилками сломя голову. Действовали слаженно и четко. Главное — скорость. Десяток километров позади, вот, виднеется эвакуационная машина. Дело сделано, дальше — дорога из Артемовска в безопасное место.

— Украинцы, «нацики» вот эти, и спалили, и разбомбили… Всё положили под ноль. Ничего нет, всё сгорело. Подвалы наши разбивали, и «Бабами-Ягами», и дронами. Что только нам не делали, это ад. Там очень страшно. Дроны не дают ни зайти, ни выйти. Обстреливают до такой степени. Город мертвый. Сын где-то здесь, потерялись мы. Его эвакуировали. Сестру и зятя убили… Погибли они за минуту. Нас грабили, разбирали квартиры. Пока за гуманитарной помощью ходила, нацики уже в квартире с автоматами. Не пускали…, — вспоминает женщина.

Ее зовут Надежда. Ей 64 года. За последние пару лет она значительно постарела. Лицо испещрено морщинами, в глазах слезы и благодарность. Все позади.

— Спасибо мальчикам, они на носилках меня сколько тянули. Я идти не могла. Золотые люди. Привезли в Артемовск, покормили. Уколы сделали, капельницы, мне уже лучше.

Обратный путь из Артемовска уже не кажется таким опасным. Днем дроны становятся видимыми. На скорости пролетели опасный участок. Приближаемся к пункту временного размещения в Дебальцево. Надежда пока будет жить здесь. Волонтеры из молодежной организации обеспечили ее необходимым и начали поиски сына.

— Мы не могли оставить ее там, — рассказывает один из бойцов эвакуационной группы. — Да, вокруг стрельба, прилеты, но когда видишь человека, который просит о помощи, все остальное отходит на второй план. Мы здесь, чтобы защищать тех, кто не может защитить себя сам. Это не первый случай, когда мы эвакуируем мирных жителей. Часов Яр — это не просто стратегическая точка. Здесь живут люди, и наша задача — не только освободить город, но и спасти людей.

Эта история — не просто пример героизма бойцов, но и напоминание о том, что война — не только бои. Это судьбы людей, которые теряют все, но продолжают надеяться на лучшее. Надежда — символ стойкости и веры в то, что даже после самых темных дней наступит свет. Мы верим, что совсем скоро она встретится с сыном и начнет новую жизнь, где не будет места войне.

Часов Яр остается горячей точкой на карте Донбасса. Бои здесь продолжаются, и каждый день приносит новые испытания. Фронтовые будни Дикой Дивизии — это не только атаки. Это ежедневная работа, которая требует физической выносливости и мужества. Даже в самых тяжелых условиях люди могут оставаться людьми. Здесь, среди руин и боли, продолжается борьба. За жизнь. За будущее. За мир.