Я начинаю с идеи, а потом она становится чем-то еще

Командир группы инженеров отряда «Технология» Добровольческого корпуса Танчик – личность, поистине, неординарная и разносторонняя. На его счету десятки уникальных разработок наземных радиоуправляемых машинок, предназначенных под различные задачи – от подвоза БК и провизии, до работы в качестве дистанционных гранатометов, кроме этого, БПЛА и БЭК камикадзе, а также всевозможных средств РЭБ. В отличие от многих, кто узнал о дронах только на СВО, инженер сталкивался с ними еще в далеком 2014, ближе познакомился в 2017 в Сирии и Ливии, а уже на эту войну пришел вполне опытным специалистом.

В лаборатории у Танчика, что называется, своя атмосфера. Как всегда, застаем нашего героя за работой. Из колонок старенькой магнитолы звучат песни швейцарской группы Yello, а доброволец склонился над очередной платой и что-то паяет.

— Каждый раз, когда в тебе приезжаю, всегда создается ощущение, что я попал в какую-то теле-радио мастерскую образца 80-90-х.

— Это же моя жизнь. Я с детства обожал все, что связано с радиоэлектроникой. Потом освоил это дело профессионально. Долгие годы занимался реставрацией теле-радио аппаратуры. Можно сказать, радиоэлектроника – это основа всех основ в моем деле.

— Хочешь сказать, что любой, кто умеет паять, может с легкостью освоить и технологию производства дронов или систем РЭБ?

— Ну, нет. Этого я как раз не хочу сказать и никогда не говорил. Умения держать паяльник или простого желания собирать РЭБ недостаточно, чтобы стать инженером. Нужно знать основы радиоэлектроники, уметь не только спаять провода, но и потом грамотно настроить систему. Если ты не знаешь всех тонкостей, то можно навредить парням, которые понадеются на тебя, а окажется, что твое изобретение – пустышка. Так рисковать в нашем деле нельзя.

— То есть, учеников себе ты не берешь? Работаешь только со специалистами?

— Нет. Почему же? Беру и учеников. Но так, чтоб не с нуля обучать пришлось. В нашем отряде «Технология» сейчас запущен процесс создания школы, в которой бойцы из нашего и других подразделений, смогут обучаться сами собирать и управлять наземными дронами, а также проводить какой-то мелкий ремонт и настройку. Мы планируем, что в будущем будет достигнута договоренность со школой БПЛА в Ростове, и наши выпускники будут получать документ государственного образца, который бы подтверждал их квалификацию. Но это все формальности. Фактически, работа по обучению уже идет и довольно успешно. К нам обращалось командование других подразделений Добровольческого корпуса и даже регулярных частей Министерства Обороны с запросом на обучение их бойцов. Никому не отказываем.

— Помогаете всем, кто просит, с учетом имеющейся квалификации конкретного человека?

— Да. Именно так. Я вообще считаю, что чем больше специалистов – инженеров или просто операторов БПЛА будет в нашей армии, тем больше жизней бойцов мы сможем сберечь. Ну вот представь ситуацию: выявили огневую точку противника и ее нужно подавить. Можно пойти двумя путями – можно отправить туда нашу группу, но бойцам нужно как-то затащить, например, гранатомет поближе к противнику, максимально быстро и скрытно отработать и выйти. Велик шанс, что их засекут и откроют ответный огонь. Кто-то может с задания, увы, и не вернуться. А есть другой вариант – работать по врагу отправляется гранатомет с дистанционным управлением, установленный на радиоуправляемую платформу. И вот он работает по заданной цели, пока у него не закончится БК. Даже в самом худшем случае, если противник сможет засечь нашу машинку и уничтожит ее…Ну, что ж…Жалко, конечно, но все остались живы. А это главное.

— Есть какое-то изобретение, которым ты особенно гордишься?

— Знаешь, скажу, наверное, так: я получаю удовлетворение и испытываю определенную гордость за каждое свое изобретение, которое помогает спасти жизни бойцов. У меня нет какого-то пьедестала, на котором я расставляю все свои разработки. Их достаточно много, и они разноплановые. Я постоянно что-то модернизирую и дорабатываю, потому что прогресс не стоит на месте и невозможно создать на 100% эффективное оружие или средство противодействия, например, какую-то систему РЭБ. Я руководствуюсь таким принципом: сначала появляется идея, а потом она становится чем-то. Мне не нравится, что сегодня на рынке представлено огромное количество дорогостоящих дронов и систем РЭБ. По факту, идет полноценная война, гибнут люди, а какие-то недобросовестные дельцы на этом наживаются. Все мои разработки отличает то, что они собраны, практически, из подручных средств. Я беру максимально доступные комплектующие, зачастую использую для изготовления конструкции обрезки металла. Многое мне привозят по гуманитарке товарищи из разных городов – Таганрог, Екатеринбург, Челябинск, Москва, Краснодар… Меня многие знают и многие пишут, мол, как помочь? Мы благодарны любой помощи, потому что каждый агрегат – это спасенные жизни наших бойцов.

— Ты часто говоришь о том, что стремишься максимально удешевить свои разработки. А это не влияет, скажем так, на эффективность их работы?

— Средняя стоимость одного наземного дрона, который мы с ребятами собираем в нашей лаборатории, выходит в районе 50 тыс. руб. При том, что волонтерам недобросовестные дельцы продают похожие конструкции за миллион! Я говорил и всегда буду говорить: нет на 100% эффективного оружия и систем противостояния ему. Какой бы не была замечательной артиллерийская установка, это не гарантирует, что все снаряды, выпущенные из нее, лягут точно в цель. Так и, например, с системой РЭБ. Противник меняет частоты, дальность и высоту полета. Могу сказать, что, например, РЭБ «жмяк» моего производства, не дает 100-200 метров, но на 30-40 работает довольно эффективно. А если мы говорим о защите автомобильного транспорта, то по нему обычно работают кумулятивными снарядами. Поэтому, даже если птица упадет метрах в 5 от движущегося транспорта, это спасет всех, кто едет внутри. РЭБ – это не панацея от птиц противника, это просто дополнительная возможность сохранить жизнь нашим бойцам.

— Бойцы тебя благодарят за твои разработки? За спасенные жизни?

— Бывает. И из нашего Корпуса многие пользуются моими системами и говорят спасибо. Помогал и Минобороны, тоже часто дают обратную связь. Нескольким группам журналистов, которые приезжали снимать про меня репортажи, тоже дарил свой РЭБ. Приятно понимать, что я делаю свою работу не зря.

— Думал, чем займешься, когда закончится война?

— Первым делом хочу обнять всех своих родных и близких. Очень по всем скучаю. Они, знаю, тоже по мне очень скучают, ждут моего возвращения. А еще очень хочу перебрать свою коллекцию магнитол и радиотехники. Думаю, ты заметил, что у меня даже тут достаточно всевозможных проигрывателей. Вот, например, это аппарат 72 года. Я его подшаманил, исправно работает. Есть еще одна гордость моей коллекции – Sony 76 года. Покупал давно и в довольно плачевном состоянии. Починил. Теперь слушаю по вечерам. Люблю разные направления, но больше всего, наверное, электронную музыку. В юности даже работал ди-джеем, сам миксовал. Очень нравится это дело. Наверное, вторая моя страсть, после радиоэлектроники.

А еще хочу побольше времени уделять помощи тем, кто оказался в беде. Мне вообще кажется, когда ты делаешь добро людям, попавшим в сложную ситуацию, ты этим даже больше помогаешь себе самому. Это помогает переоценить свою жизнь, по-другому взглянуть на свои проблемы и на проблемы ближних. Иногда кажется, что тебе так тяжело и вся твоя жизнь состоит из сплошных проблем, а потом поднимешь голову, посмотришь по сторонам и осознаешь, что есть люди, которым в сто раз сложнее, чем тебе, а они не теряют бодрости духа и находят в себе силы жить дальше. Вот, например, я, по мере сил, помогаю одной семье, в которой растет мальчик Кирюша, у которого страшный диагноз – ДЦП. Его мама ни на секунду не может его оставить. То есть, ты понимаешь, что вся ее жизнь сосредоточена только на том, чтобы помогать своему больному ребенку. И она где-то берет силы, чтобы каждый день просыпаться и продолжать делать свой нелегкий труд… Что мои «сложности», в сравнении с ее..?

— Какой видишь нашу победу?

— Ой, даже не думал… Знаю, что мы однозначно победим, но вот какой будет Победа..? Не знаю. Хочу, наверное, ноги в Темзе помыть (смеется). А вообще, мы все сегодня творим историю. Возможно, кто-то не осознает, в эпоху каких глобальных исторических перемен мы живем, но факт остается фактом. Русский народ сегодня встал на защиту своей Родины. Говоря «русский», я не имею ввиду тех, у кого паспорт Российской Федерации или мама и папа русские. И буряты, и калмыки, и лезгины, и даргинцы, и татары – все мы русские и все мы стоим на защите нашего Отечества. Я уверен, что важен вклад абсолютно каждого. Многие этого не осознают, но пора уже просыпаться. Знаешь, почему я даю всем своим машинкам женские имена? Это своеобразная благодарность нашим женщинам. Всем же приятно, когда о них думают, пусть даже не знакомые люби. Это сродни тому, как какая-нибудь бабушка вяжет носки, потом с любовью и теплом укладывает внутрь конфетку и отправляет незнакомому бойцу на фронт. Мы получаем такие подарки, и чувствуем, что нас любят и ждут дома с Победой. И мы просто не можем не победить с таким тылом! Победа обязательно будет за нами!