«Важен каждый человек»

Он родом из Минска, никогда не имел отношения к воинской службе, даже не служил срочку; жил обычной жизнью, много путешествовал и долго искал для себя оправдание, почему не должен идти воевать, но сегодня он доброволец. Знакомьтесь, позывной Шпиц — командир отделения взвода разведки инженерно-саперного отряда «Карбышев».

«В какой-то момент ты понимаешь, что больше ждать нельзя, нужно что-то делать»

Родился я в Москве, но большую часть жизни прожил в Беларуси. Как ни крути, вполне можно сказать, что меня связывают тесные отношения с Россией – это и многочисленные коллеги, и родственники, и друзья, поэтому для меня тема специальной военной операции, в принципе, не являлась какой-то абсолютно отстраненной или не имеющей отношения ко мне персонально.

Когда начало прилетать по Москве, я просто однажды сел и примерно прикинул, сколько там дорогих для меня людей живет. И тогда я явственно понял, что это уже совсем не шутки. Пора уже подключаться каждому, кто может хоть как-то быть полезен для общей Победы.

Надо сказать, что я, на самом деле, довольно долго искал для себя лично отговорки. У меня, вроде, было желание поехать, но я всегда находил какие-то причины, почему не именно сейчас. Вот тут я еще не доделал какие-то дела, тут у меня какие-то личные вопросы не закрыты…, то дача, то квартира, то машина, то что-то еще. Но потом наступает момент, когда ты понимаешь, что больше ждать нельзя и придумывать отговорки бессмысленно. Надо подниматься и что-то делать.

Близкие приняли мое решение без восторга. Когда кто-то другой едет рисковать жизнью за Россию, за Русский Мир, правильные ценности и для денацификации – это вызывает уважение, а когда самих касается, многих людей охватывает страх, начинается шатание, мол, а что я могу, чем помогу, а вдруг что… Не буду лукавить, у части моих близких было желание меня отговорить, но я сказал, что, мол, смотрите, или я еду в первое же попавшееся подразделение, или вы поможете мне найти такое подразделение, где есть грамотное руководство, грамотное командование, опытные люди и все остальное. Мне повезло, именно в такое подразделение я и попал.

«Военная тема для меня – это какой-то другой, параллельный мир»

Не могу сказать, что я столкнулся с какими-то особыми сложностями фронтового быта. На гражданке моя работа была связана с частыми командировками, я довольно часто ездил, жил в разных странах, поэтому для меня переезд куда-то не был сложным. Больше меня пугала неопределенность — что здесь ждать. Например, я не служил срочную службу, поэтому для меня военная тема – это какой-то другой, параллельный мир, какие-то люди в зеленом, уставы, приказы. По большому счету, об армии я знал из книг и фильмов. Поэтому, когда приехал, было полное непонимание, что это, где и почему. Не говоря уже о том, что у нашего подразделения есть определенная специфика, мы работаем с непростой техникой, взрывоопасными предметами и все такое. Поэтому процесс адаптации был таким тяжелым в этом плане.

Опять же, ребята у нас в подразделении самые разномастные – есть и бывшие военные, есть и программисты, а есть, например, и ребята, которые еще вчера были автослесарями и автомеханиками. Иногда не просто бывает в плане каких-то межличностных отношений — зона боевых действий, ребята постоянно все ездят на ЛБС, есть определенный накал, но к нему надо тоже привыкнуть. Поначалу, может, даже не всегда держишь какой-то условный удар, кажется, что на тебя кто-то наезжает, разговаривает на повышенных тонах, но потом понимаешь, что это не так, и в подобной манере человек просто интересуется, как у тебя жизнь, дела. В мирной жизни ты таких людей не встретишь. Здесь все настоящие и по-настоящему живут, дружат и работают.

«Хочешь жить, умей учиться»

Изначально я смутно представлял, чем буду заниматься в подразделении. По специальности я инженер-программист, но программист и война — как-то не очень бьется. Первое, с чего началось мое обучение в отряде — меня отправили в саперную школу. Хочешь, не хочешь, но вникать в эту тему нужно, чем бы ты не занимался. Водитель ты, медик или вот, как я, допустим, специализируюсь сейчас по РЭБу, ты в любом случае должен учитывать всю специфику, чтобы более качественно продумать свои действия и наладить работу. Война меняется если не ежедневно, то ежемесячно. Не будешь это признавать и искать возможности адаптироваться под новые реалии, шансы на выживание кратно уменьшатся. Хочешь жить, умей вертеться, или, как в нашем случае, умей учиться.

Вот, например, я службу прохожу во взводе инженерной разведки — командир отделения. У нас есть штатное расписание, а есть нештатное. Я командир отделения форсирования водных преград. Как вы понимаете, здесь в степи с водой и водными преградами не очень. Поэтому, скажем так, нештатно на базе конкретной этой структуры сформировали некое подобие службы РЭБ, позже, кстати, мы и легализовались и теперь официально существуем.

Задач у нашего подразделения достаточно много – это и проведение разведки, и сбор информации, вплоть до того, какой грунт в зоне выполнения БЗ, это все помогает скоординировать действия между различными службами. Нам нужно продумать, сколько людей выделить, что из БК понадобится, какую спецтехнику задействовать. Все эти нюансы, в первую очередь, ложатся на наше подразделение, на инженерную разведку. И у тебя нет какой-то конкретной методички, в которой прописан алгоритм действий. Нужно учитывать прошлый опыт, делать выводы и работать еще лучше и результативнее. Поэтому здесь как раз должна быть хорошая отлаженная работа по сбору информации, проведению радиоэлектронной разведки, чем, в том числе, мы и занимаемся. Выезжаем на все позиции перед тем, как остальные группы начинают работать, мы со старшими, я сам или мои подчиненные, едем на место, смотрим, актуализируем информацию, просчитываем. Дальше оцениваем, что, например, по частотам и можем ли мы их подавить, есть ли необходимое оборудование и так далее.

«РЭБ – это не панацея, а «дополнительные стрелки» в вашем расчете»

Работа специалистов РЭБ иногда может казаться незаметной. Вот, например, если ты берешь автомат, тебе в нем, в принципе, все понятно. Есть патрон, который должен произвести детонацию капсюля, вылетит пуля и поразит какой-то объект. Ты держишь кусок металла, ты понимаешь, что с ним происходит — выстрел, газы выходят, видишь где-то как какая-нибудь, условно, ветка закачалась или земля отлетела, значит, ты попал туда. Все предельно четко и понятно, от причины до следствия. С РЭБом, к сожалению, такого нет. Ты, условно, нажимаешь кнопку, а ничего не происходит, ты не видишь никакого действия, даже результата никакого обозримого. Весьма частая ситуация, когда люди даже не знают, было ли поражение птицы, подавился ли у нее, к примеру, контрольный сигнал. У некоторых есть предвзятое отношение к РЭБу. Я это прекрасно понимаю. Поэтому постоянно стараюсь объяснять и доводить до ребят, что РЭБ — это не спасение, не панацея, а «дополнительные стрелки» в вашем расчете. И чем более ваше оборудование укомплектовано, тем больше у вас «стрелков». Это как твое оружие — ты почистил свое оружие, все, оно у тебя БГ, оно клина не даст, вот с РЭБом абсолютно та же самая ситуация — ты аккумулятор зарядил, проверил все, значит, получаешь «дополнительного стрелка» в расчете.

Главное, что нужно всем понимать, что на сегодняшний момент еще пока нет таких РЭБов, которые могут валить все ФПВ. Все подбирается под конкретную задачу, при возможности доукомплектовывается немножко наперед. Именно это «немножко наперед», во многом, помогает нашему отряду иметь хорошие показатели в данном направлении.

Мы ежедневно работаем над усовершенствованием наших систем РЭБ и РЭР. У нас много ребят толковых с золотыми руками. Но, опять же, здесь тоже есть нюанс мы работаем с высокочастотной и сверхвысокочастотной техникой. Чтобы стать специалистом в этом направлении, мало просто научиться держать паяльник в руках, нужно осознанно это делать. Необходимы люди, которые понимают конкретное направление, кто радиоэлектроникой увлекается, люди, которые физику вопроса понимают, им гораздо проще налаживать ту же связь, выставлять ретрансляторы… Ты должен понимать специфику конкретных частот, мощности, как у тебя меняется в зависимости от расстояния, что у тебя с антеннами, какие у тебя антенны, диаграммы направленности, ты должен владеть дополнительным оборудованием, а не только спектроанализатором.

Вместо послесловия

Я не думаю про конец СВО по одной простой причине – можно назвать хоть один век, когда на нашем Евразийском континенте не было войн. Да нет такого века. Поэтому я не смотрю так далеко. Будет, как будет. Сейчас может сложиться обманчивое впечатление, что американцы добренькие, внезапно нашими друзья стали. Но нет. Чего это вдруг? Никогда такого не было и вот опять.

Я предпочитаю просто делать свое дело, а не рассуждать о том, что может случится «когда» или «если». Пока боевые действия идут, для меня это на сегодняшний момент является приоритетом. Договорятся или не договорятся в кабинетах, это никак не влияет на сегодняшнюю задачу или на завтрашнюю, не на ту, что будет через неделю. Я скажу больше, ввиду специфики нашего подразделения, так как все-таки у нас саперов большое количество, даже если мы представим себе гипотетическую ситуацию, когда все со всеми договорились на выгодных нам условиях, вот обозримый конец спецоперации, разминирование здесь еще будет идти годами, поэтому работы у нас будет выше крыши. У нас подразделение с большим боевым опытом, с высококлассными специалистами, нам важен каждый человек не только для скорейшего достижения Победы, но и для последующего мирного обустройства жизни.