«Русский человек»: история командира госпитального взвода бригады «Невский»

Те, кто некогда давал клятву Гиппократа совместно с боевыми братьями плечом к плечу сражаются на передовых позициях. Кто-то приехал передать кому-то опыт, кто-то спасти побольше ребят…И за тем, и за другим в зону проведения СВО приехал врач высшей категории со специальностями общей и сосудистой хирургии и стажем более 14 лет.

Его зовут Сергей Гудожников. Приехав в бригаду «Невский» Добровольческого корпуса и став начмедом подразделения он взял позывной Рузай, который некогда носил его дедушка, воевавший во Вторую мировую. Позывной символичный, ведь с мордовского «рузай» переводится как «русский человек».

В начале 2022 года Рузай не раздумывая отправился на фронт, отдать долг родине. Вблизи передовых позиций выполнял весь спектр оперативных вмешательств: осколочные ранения в живот, грудь, ноги, руки, голову. Параллельно проводил и обучение. Неоднократно, перед наступлением на бандеровцев лично отправлялся с группой разведчиков для изучения местности и подготовки точек эвакуации. В результате одной из вылазок группа попал под артиллерийский обстрел фашистов – в одной из самых горячих точек фронта – под Клещеевкой. Тогда Рузай был тяжело ранен и лишился руки.

Пройдя тяжелейший период реабилитации, и физической, и психологической. Сергей написал книгу и снова вернулся туда, где помогает бойцам. Сегодня Сергей Гудожников – врач, писатель, доброволец СВО, командир госпитального взвода бригады «Невский».

– В 2022-м году, когда началась специальная военная операция, в первую очередь, как врач, я понимал, что это мой долг, потому что оставаться в стороне, оставаться в мирной жизни, когда на передовых позициях фактически вершится история нашего государства, это непростительно. Закончив все свои дела, я отправился добровольцем, потому что мои знания, навыки, они оказались ценны и на тот момент, и сейчас, – вспоминает Рузай.

Встретиться с лицом войны Сергею пришлось не впервые. Он работал в Центральном военно-клиническом госпитале Министерства Обороны имени Вишневского, когда проходила сирийская кампания. Хотя мирная специальность кардиохирургии и вовсе не предполагала, что с этим придется столкнуться.

– В настоящий момент, наша страна на изломе истории. Одна, единственная страна против множества других стран. Пытается доказать и доказывает свою правоту, непосредственно, на полях сражения.

Непосредственно в зону боевых действий Рузай приехал в августе 2022 года. Опыт оперирования осколочных ранений сирийской войны, конечно, важен, но это был опыт оперирования, врачебной работы. А вот находится под обстрелами и спасать жизни – это уже другое.

– В первые же дни я ощутил разницу между тем, что я видел, и тем, что я увидел сейчас, когда очутился на территории СВО. То есть это характер ранений, тяжелые ранения все, фактически граничащие с жизнью, комбинированные. Здесь пришлось напрячься. И днем, и ночью поступали раненые.

Перед врачом стояла задача реанимировать, стабилизировать и подготовить к эвакуации в тыл. Некоторые коллеги, близкие и друзья – решение Рузая осуждали, не поддерживали.

– Первые говорили, мол: «Ты совсем ку-ку?». Вторые: «Там же убивают, а ты едешь на войну». Третьи спрашивали: «Чего тебе не хватает? Хочешь себя в новом амплуа попробовать?». То есть, никто даже не мог предположить, что это действительно зов сердца, патриотизм.

Зато поддержали и поняли родители. И этой поддержки вполне хватало.

– Отец истинно русский человек и когда он видит, что человек начинает мешкать в своих мыслях относительно СВО, он говорит: «Мой сын воевал и воюет за свою страну, и я не потерплю, чтобы здесь такое говорили». До последнего он меня поддерживает, мама поддерживает, и они очень гордятся. Для меня это самое главное. По возвращении в Москву, после ранения я часто выступал с уроками мужества, в детских корпусах, в школах, в институтах, и всегда говорил, что с патриотизмом не рождаются, а его воспитывают в течение жизни.

Чувство патриотизма и долга помогало Рузаю выполнять свои обязанности, как говорится «на совесть». Идти на передовую начальнику медслужбы было необязательно, но, зачастую он находился там, рядом с бойцами.

– Когда врач идет по окопам с рюкзаком, открывает подсумок, начинает доставать шприцы, делает уколы, заматывает, делает примочки разные, да и в целом, ведет себя как фронтовой медик – это, во-первых, поднимает дух бойцов, а во-вторых, ты действительно делаешь реальную работу, не какую-то боевую, но она нужная.

Часто у людей, попадавших на войну, спрашивают: «А помнишь ли ты свой первый бой?». В случае с опытным медиком немного иначе – он навсегда запомнит своего первого раненого, которому оказывал помощь.

– Первая операция…Это было в Первомайске, осколочное ранение в руку, отрыв руки и осколочное ранение в голову, кости черепа разбиты все. Тяжелый, кровотечение в руке, она висит на лохмотьях. Делалась первичная хирургическая обработка, остановка кровотечения. Почему это еще запомнилось, потому что я только приехал и через 20 минут привезли раненого в операционную. После этого были сотни других случаев, которые, в принципе, где-то на бумажках остались, но вот первый случай я запомнил досконально.

После первой командировки Сергей взял тайм-аут, но твердо знал, что вернется.

– Я всем сказал, что уеду из зоны СВО только тогда, когда Россия поставит свой флаг там, где должна поставить, когда выполнит поставленные задачи по демилитаризации и денацификации Президентом. Так что, второй раз я опять собрал рюкзак, сумки и уехал. Вторая командировка также началась в бригаде «Невский».

Грамотный специалист, врач, не раздумывая, ходил на линию боевого соприкосновения. Надел бронежилет, взял автомат, боекомплект, наполнил рюкзак до верхов и пошел к бойцам в окопы. Во время одного из выходов Рузай получил тяжелое ранение и в итоге остался без руки.

– Это было 11 октября в районе Клещеевки. Был прорыв противника и батальон сражался, я работал со своими медиками: стабилизация, эвакуация дальнейшая в тыл, и как у нас любят делать бойцы ВСУ, они накрывают квадрат артиллерийским огнем. Когда я оказывал помощь бойцу, на вытянутую руку прилетел кассетный снаряд и оторвал ее в одно мгновение.

Зажгутовавшись, и, оказав себе первую помощь, Рузай продолжал помогать другим и только после того, как штурмовики «Невского» сделали свое дело он ушел на эвакуацию.

– Эвакуировал меня мой друг. Он вернулся и дотащил меня до точки эвакуации, если бы не он, меня бы не было в живых, это однозначно, потому что, как медик, я уже понимал, что и сердце с перебоями работало, дыхание уже прерывистое было, фактически, жизнь шла к своему заключению.

Друг, эвакуировавший Рузая – герой из Удмуртии, погиб через полтора месяца после его ранения и тоже во время эвакуации бойца.

– Он был очень серьезных убеждений, всегда говорил, что, если боец, вот, 200-й лежит, его надо вытащить, потому что это чей-то сын, чей-то брат, чей-то папа…стреляли, не стреляли, снег, дождь, грязь, он ползет и вытаскивает. Цепляет за карабин и вытаскивает. У каждого человека, который там находится, есть стержень. Стержень патриотичности.

За спасение других Рузай заплатил очень большую цену – руку кардиохирурга пришлось ампутировать. Помогало выйти из депрессии и спасло только написание книги.

– Я хотел написать книгу о героях нашей добровольческой бригады, поэтому каждый день, одной рукой, одним пальцем, печатал лист за листом. Старался показать, то, как мы делали это и почему плавно переходил к тому, что терпение лопнуло и пора всему миру увидеть, кто такой русский богатырь.

На примере Сергея Гудожникова мы понимаем, что любой удар судьбы для человека, в котором есть внутренний стержень, можно принять и отбить. Воплотить во что-то, что сделает его жизнь еще более содержательной.

Да, он остался без руки, да, он не может теперь оперировать так, как оперировал раньше, но он освоил другие специальности. Пишет книгу и передает свой опыт другим. Найти в себе силы помогать. Продолжать стоять за Родину – именно это и делает нашего героя – Героем.