«Не имеет значения, кто ты по профессии. Когда Родина в опасности, мужчины становятся защитниками»

Учитель из Иркутска отправился добровольцем в зону проведения спецоперации. Теперь он вместе с боевыми товарищами из бригады «Невский» крушит врага на фронте и думает о том, как вернется к мирной жизни и продолжит заниматься патриотическим воспитанием молодежи. 

Борей отправился на спецоперацию почти в самом ее начале. А до этого тренировал детей в школе №4 Иркутска в центре специальной физической подготовки. Говорит, что поступить по-другому просто не мог.

«Учил Родину любить и защищать, а что теперь, отсиживаться?!»

Одна из особенностей специальной военной операции — массовое участие в ней добровольцев. Люди разных возрастов, профессий, убеждений ведут бои с националистами, восстанавливают мир на освобожденных территориях, помогают мирному населению. История одного из рядовых героев СВО заслуживает особого внимания.

Борей служит командиром штурмового батальона в составе добровольческой разведывательно-штурмовой бригады имени Святого Благоверного князя Александра Невского. До участия в спецоперации Артём Витальевич, так зовут добровольца с позывным Борей, работал учителем.

— Понимаете, — искренне объясняет свой мотив Борей, — всю жизнь я рассказывал детям о подвигах нашего народа и о защитниках Отечества. Когда началась спецоперация, я задал сам себе вопрос: «Артём, а вдруг твои ученики спросят: «Почему же Вы сами сейчас не там»? Я не смог бы найти ответ на этот вопрос. И тогда решил, что как патриот должен пойти на фронт. Я же учил Родину любить и защищать, а что теперь, отсиживаться?!

До того, как отправиться добровольцем на фронт, Борей несколько лет проработал учителем в патриотическом клубе при одной из среднеобразовательных школ Иркутска. Учил ребятишек военному делу, занимался начальной военной подготовкой, но с началом спецоперации понял, что не может отсиживаться в стороне, и что его место здесь – на фронте.

«Мне печально было смотреть, как ребятишки молодые гибнут»

Когда мы говорим о педагогах, мы редко представляем себе мужчину. Учительство – это, в большей степени, женская профессия. Мужчин в школах очень мало, а таких как наш герой – вообще, наверное, единицы. Крепкий, молодой, брутальный с окладистой бородой. Он похож на былинного богатыря, а не на преподавателя. Но учитель, как верно подмечено – это не профессия, а призвание.

— Я – педагог. Я всю жизнь посвятил этому. Когда началась спецоперация, многие мои воспитанники попали сюда, и тогда мне было очень печально смотреть, что ребятишки молодые гибнут, не обученные, — рассказывает Борей. – Тогда многие пошли добровольцами, потому что армии надо было помогать.

Борей говорит, что по мобилизации его бы не призвали – у учителей бронь, но, когда страна в опасности, настоящий мужчина не может оставаться в стороне. Доброволец уверен, неважно, кто ты по профессии, — художник, писатель или учитель, когда в твой дом пришла беда, мужчины становятся защитниками. Как пример, Артём вспоминает своего сослуживца — преподавателя академии художеств из Санкт-Петербурга Александра Фролова, который героически погиб в начале марта 2024 года.

— Он [Александр Фролов] же до участия в СВО вообще никак не был связан с военным делом, — говорит Борей. – Тоже был преподавателем. В Академии художеств имени Ильи Репина в Питере. Живописец, график, реставратор…Ни разу не военный, но он не смог оставаться в стороне, когда его Родина оказалась в опасности. А с другой стороны, есть много военных контрактников, которые до войны все шли в армию, потому что там зарплаты, пенсия, всякие льготы и пособия, а потом раз — война началась, и они сказали: «это не мое занятие». Хотели газоны красить 20 лет, а потом все блага собирать, а потом тут же, когда потребовалось долг отдать Родине, они оказались пацифистами.

«Я думал, что спецназ – это элита, а элита – это именно «земляные работники»

Борей не только внешне похож на былинного богатыря и сурового воина, он таковым является и по своей натуре. Срочную службу он служил в спецназе, потом там же была и служба по контракту.

— Раньше как считалось, да и я так думал, что спецназ – элита, — говорит Борей. – Но когда я попал добровольцем к штурмам, то понял, кто настоящая элита. Именно вот эти «земляные работники», которые там окопались, что-то поделали, потом надо, вылезли…постреляли, удержали позицию или на штурм пошли, потом опять окопались. Самая тяжелая работа и самая страшная работа именно у пехотинцев. Сейчас вообще, по большому счету, практически все подразделения — и десантники, и спецназовцы, все работают как пехота. Все в окопах сидят, все делают эту работу. Это объективная реальность.

Борей говорит, что в его подразделении половина ли даже две трети бойцов вообще в армии не служили никогда. Приходят добровольцами воевать и воюют. Просто делают свое дело хорошо и эффективно. Даже некоторым спецназовцам фору дадут, уверен боец.

«Мой груз. Он всегда будет со мной. Груз ответственности за всех погибших и раненных парней»

Сейчас Борей служит командиром штурмового батальона. Признается, что добровольно бы никогда не выбрал себе такую должность, но приказы командования не обсуждаются.

— Мы все тут добровольцы, от рядового до командира бригады. Поэтому особо выбирать не приходилось, кадровых офицеров среди нас не было, — говорит Борей. — Думаю, ключевую роль сыграло то, что у меня есть опыт военной службы, плюс, я умею общаться с людьми. Вот начальство и решило, что раз подходящие качества у меня есть, значит, мне и быть командиром.

Артём рассказывает, что поначалу было сложно. Переключиться с мирной жизни и мирной профессии на военные рельсы получилось не сразу. Бойцы поддерживали друг друга, как могли. Командование тоже проявляло заботу, насколько это возможно в условиях фронта, относилось с пониманием — все это помогало.

— Были пешие марши по десять-двадцать километров, в бронежилетах, с оружием и вещмешками. Командование всегда нам говорило: «Ребята, если вы физически либо морально не справляетесь, то мы можем отвести вас в тыл. Или предложить более подходящую для вас должность».

Добавляет, что были такие добровольцы, кто физически не справлялся, они соглашались и уходили в тыл – там тоже есть, чем заняться.

— Ну, а что человеку делать, если у него нога болит или спина, и он не может идти наравне со всеми? Мы не осуждали таких, — говорит Борей. – А есть, знаешь, и такие, которые за деньгами просто приходят. Думают, что тут они сейчас поднимутся. Эти обычно после первой работы уходят сразу. Они буквально через короткий промежуток времени понимают, что это не тот способ зарабатывания денег, на который они рассчитывали. В их случае лучше «на лопату» куда-нибудь поехать, может, денежку заплатят чуть-чуть поменьше, зато не убьют тебя там и товарища ты не подставишь. Вот такие люди у меня в отряде, да и вообще у нас в подразделении не задерживаются.

Пообщавшись с подчиненными Борея, становится понятно, что хоть он и не хотел становится командиром, это у него получается хорошо. Его отряд не только успешно выполняет боевые задачи, но и обходится без особых потерь. А все потому, что командир к каждому относится как к родному, старается вникнуть в проблему каждого бойца, если таковая возникает. Видимо, сказываются годы преподавания, когда нужно не просто отбарабанить ученикам положенную тему, но найти подход и заинтересовать каждого, чтоб влюбить их в свой предмет и в свое дело.

— Люди, которые приходят конкретно по нашему батальону, становятся у нас как семья. Команда собралась – просто огонь, — говорит Борей о своем подразделении. — Люди с разным потенциалом, с разными взглядами на жизнь, разных национальностей и вероисповедания, но все с одним желанием — защищать Родину, потому что она у нас одна. Больно смотреть, когда ты домой приезжаешь, а там у людей праздник. Большая часть людей еще не может понять, что война идет полноценная. И когда ты еще вчера видел, как братишки твои тут погибают, а на гражданке у людей праздник… Не надо, конечно, в черное одеваться, но, когда страна воюет, наверное, все-таки, надо, чтобы все помогали, а многие как бы отвернулись, отстранились.

Командир признается, что это не самая большая его боль и не самое тяжелое, с чем приходится мириться. Самое страшное для него, даже спустя два года войны – это отправлять бойцов на боевое задание понимая, что они могут не вернуться.

— Это мой груз. Он всегда будет со мной. Груз ответственности за всех погибших и раненных парней. Я понимаю, что это командирская доля такая. Просто констатирую факт, — говорит Борей. — Я понимал, что это такое, и особо-то и не желал становиться командиром. Гораздо легче самому сходить на опасное задание, чем послать кого-то. И вот тут начинаешь думать, прикидывать, как бы сделать так, чтобы и задачу выполнить, и жизни парням сохранить. А сейчас же война кардинально изменилась. С развитием высоких технологий и внедрением дронов в войска, планировать операции становится, порой, даже сложнее. Выходит у тебя группа на штурм, думаешь, что обеспечил огневую поддержку, все продумал, а потом прилетает вражеский дрон за сорок тысяч рублей и сжигает многомиллионную пушку, и вся твоя атака захлебнулась на корню.

«Надеюсь вернутся на своих двоих и двумя руками еще внуков понянчить»

Ожидаемо, что кога-то война должна закончиться. Многие бойцы признаются, что уже устали от нее, хочется вернуться к мирной жизни, к своим родным и близким. Борей не исключение, хотя, спустя два с половиной года войны возвращаться на гражданку, уверен, будет не просто.

— У нас отпуска дают регулярно, мы имеем возможность съездить домой к семье на побывку, но каждый раз там, на гражданке, чувствуешь себя как-то неуютно. Переживаешь за ребят, которые остались на фронте, — признается Борей. – Иногда задумываюсь, смог бы бросить и уехать навсегда? Наверное, нет. Нужно довести начатое до победного конца, а потом уже, надеюсь, вернуться на своих двоих и двумя руками еще внуков понянчить. Надеюсь, Бог даст.

Доброволец в конце добавляет, что годы на фронте сделали из него фаталиста и он сейчас довольно спокойно относится к той мысли, что может и не вернуться с войны. К принятию этого подвел и своих близких.

— Привыкаешь к смерти и понимаешь, что чему быть, того не миновать уже. Не мы свою судьбу выбираем и строим, — считает доброволец. — И примеров этому масса. Знаешь, было у меня такое и не раз, к сожалению, когда человека вроде берег-берег, а где-то в другом месте раз, и все равно прилетело. Так что, тут, как повезет. Увы, любая, даже самая легкая задача, может трагически обернуться для кого-то. Так что, говорить о будущем не хочу. Как Бог даст.